Анна Меликян
В новой серии статей на Rusbase Young мы говорим с представителями разных профессий об их первой работе и зарплате и выясняем, почему они решили строить карьеру именно в этой отрасли и чего достигли.
В первой подборке — специалисты по связям с общественностью (Public Relations).
«Ненормированный график окупался классным коллективом». PR-специалисты – о своей первой работе
Дарья Бондаренко
Юлия Масленникова, PR-консультант
В 21 год я выиграла олимпиаду в ВШЭ и поступила на бюджет в магистратуру по направлению «Социология публичной сферы и социальных коммуникаций». После первого курса устроилась в AdIndex — участвовала в разработке первых опросников для исследования рынка рекламы в России.
Я достаточно быстро поняла, что цифры и статистика — не мое, и решила попробовать себя в пиаре.
Устроилась на практику в Pro-Vision Communications. Там я занималась скучной работой, которую отдают менеджерам на самой низкой позиции: составляла и обзванивала базы СМИ, принимала и отправляла курьеров. Было не очень интересно, но эта практика позволила мне познакомиться с журналистами и составить свое первое представление о работе пиарщика.
Большое агентство — это всегда атмосферно: много разных людей и отделов, вокруг — продукция компаний-клиентов, которую привозят для тестов.
Хочешь писать на темы предпринимательства, образования и технологий? Стать автором Rusbase Young может каждый. Узнать как
После я ушла работать в SPN Communications, а оттуда — в Eventum Premo, где провела 3,5 счастливых года в автомобильном пиаре. Именно там я научилась писать пресс-релизы, делать пресс-туры на 30+ журналистов, не спать ночами и организовывать классные мероприятия. Первая моя зарплата в Premo составляла около 30 000 рублей, последняя — около 80.
В 2016 году я ушла в пиар технологических проектов: сначала в агентство prhub, потом в Vinci, сейчас я независимый пиар-консультант. В пиаре технологий я работаю больше трех лет, а в пиаре в принципе — больше семи.
Мне нравится, когда моим клиентам на встрече говорят: «Вы можете ничего не рассказывать про себя, мы уже читали ваше интервью в РБК, давайте сотрудничать». Помню, во время работы в Vinci Миша Перегудов, основатель «Партии Еды», позвонил и сказал, что хочет поднимать новый раунд и нужно начинать делать инвест-пиар. На протяжении года мы рассказывали о рынке фудтеха в России и за рубежом, о проектах в этой сфере и технологиях, делали бизнес-интервью и колонки. В итоге «Партия Еды» нашли инвестора-стратега — «Яндекс», и теперь этот проект называется «Яндекс.Шеф».
Дина Мостовая, консультант по стратегическим коммуникациям
В 2007 году я заканчивала факультет журналистики в университете в Санкт-Петербурге, мне тогда было 22 года. На втором семестре у меня появилась возможность поехать на стажировку в пиар-агентство в Лондон. Это было мое первое знакомство с миром пиара, который я сразу полюбила: мне понравились коммуникации и сторителлинг, я научилась убеждать журналистов писать о компании.
Моя первая серьезная работала была в коммуникационном агентстве Media Price в Санкт-Петербурге. Там я писала новости для клиентов, предлагала публикации, организовывала пресс-конференции. Мне платили 30 000 рублей в месяц.
Весной 2009 года я занималась организацией пресс-конференции для нашего клиента — финской компании Elisa. Elisa — оператор связи и системный интегратор из Финляндии. Годовой оборот компании тогда составлял около 1,5 миллиардов евро. На пресс-конференции мы объявляли об официальном выходе компании на рынок информационных технологий в Санкт-Петербурге.
Это был мой первый самостоятельный опыт работы с международной технологической компанией и ее спикерами. Я должна была подготовить речь для спикеров и модератора, пригласить журналистов, организовать интервью и публикации после ивента. Получился хороший кейс для проверки моих навыков быстро реагировать на изменения сценария, устранения каких-то неточностей.
Особых трудностей в работе пиарщика я вообще не вижу — это такая же работа, как и другие. Но в целом — непросто выстраивать коммуникации с людьми, у которых разные потребности и цели, навык управления информацией. То есть надо уметь определять потребности с одной стороны, клиента, с другой стороны, журналиста, и находить общие точки и возможности для взаимодействия. Надо уметь учитывать и повестку, и формат издания, и информацию, которую ты можешь или не можешь сделать публичной.
Сейчас я уже 12 лет в пиаре, поработала с Genotek, Target Global, Gett, «Карфидов Лаб» и многими другими. Для меня важно развивать рынок PR-специалистов и делиться опытом. Ко мне часто обращаются за советом действующие пиарщики, со многими я работаю как ментор. С этого года я бесплатно консультирую студентов — считаю это своей социальной миссией. Также я часто пишу о коммуникациях в Instagram и объясняю, как питчить журналистов и общаться с клиентами.
Алексей Скорик, PR-консультант
Я пришел в технологический PR в 22 года — больше четырех лет назад. Когда я учился в университете меня часто приглашали на мероприятия в качестве стендиста-переводчика: по первому образованию я лингвист, учил немецкий и английский языки.
В какой-то момент я понял, что получаю бОльшее удовольствие от общения с организаторами — то есть с пиарщиками. Решил, что если и продолжать заниматься ивентами, то только в этой роли.
Первым делом я начал искать крупные агентства. Конечно, все они предлагали совсем немного денег: 25 000-35 000 рублей после неоплачиваемой стажировки в один-два месяца. Проблем с трудоустройством не возникло — в агентствах часто текучка кадров, поэтому ассистенты нужны практически всегда. Задачи были стандартными: оперативный перевод и рассылка продуктовых релизов, нелюбимый всеми follow-up, составление и обновление баз с контактами. Потом добавились ивенты, маркетинговые кампании, тест-драйвы — стало поживее и заметно интереснее. Ненормированный график с лихвой окупался рабочим коллективом — даже язык не поворачивается назвать ребят коллегами, только хорошими приятелями и друзьями.
Спустя примерно год я заново влюбился в профессию, когда ушел от продвижения корпораций к стартапам. А с апреля 2019 года работаю как независимый PR-консультант. Главное достижение — это не отдельные публикации и даже не PR-кампании в российских и зарубежных медиа, а тот факт, что клиенты возвращаются с новыми задачами и рекомендуют тебя другим проектам. В предпринимательской среде это дорогого стоит.
Мари Глазкова, вице-президент по коммуникациям в Wheely
Летом после второго курса Самарского государственного аэрокосмического университета, где я училась на инженера, а потом перевелась на менеджмент, я нашла подработку – ассистент пиарщика в агентстве. О пиаре, как о работе с журналистами, тогда там мало кто знал. Мы делали все: мероприятия, наружную рекламу, визитки — за это мне платили примерно 7000 рублей в месяц. После этого опыта я поняла, что работать — интереснее, и параллельно учебе на третьем курсе пошла в другое агентство на позицию PR-менеджера — снова занималась всем подряд, даже придумывала концепцию заставки для телеканала.
На пятом курсе я перевелась на заочное и уехала учиться в Англию в Bournemouth University на PR&Marketing. Когда вернулась в Самару в 2010 году, пошла работать в местную газету, но довольно скоро меня позвали на собеседование в IT-компанию Право.ру. Через год я перевелась в их московский офис, а еще через три — ушла в LinguaLeo. Там я отвечала за российский PR, а затем по мере выхода продукта на новые рынки — за Турцию и Бразилию.
В 2015 году я уехала в Кремниевую Долину: помогала российским предпринимателям с пиаром, поработала в штате компании Trucker Path. Через полтора года вернулась в Москву и опять начала брать проекты: делала Web Summit со Сбербанк, а позже с запросом на анонс раунда пришел WayRay. Там я проработала полтора года на позиции вице-президента по PR. В 2018 перешла в Wheely на должность вице-президента по коммуникациям, где вот уже больше полутора лет отвечаю за работу с журналистами, инфлюенсерами, а также за все коммуникации с пользователями. Сейчас у меня в команде пять человек.
Главная трудность в работе PR-специалиста — находить середину между тем, что хочет сказать бизнес и что интересно журналисту.
Многие начинающие предприниматели представляют, что пиарщик пишет статью, отдает ее в СМИ и выходит публикация. Они очень удивляются, когда выходит редакторский материал, где убрали все прилагательные вроде «самая инновационная» и «прорывная» компания. В статье еще и с конкурентами могут сравнить! Отсюда и шутки «а вы опубликуете наш пресс-релиз?».
Ярослав Федосеев, директор службы внешних коммуникаций НП «ГЛОНАСС»
В 2020 году будет 12 лет, как я работаю в пиаре. В эту сферу я пошел осознанно. Сначала хотелось стать человеком творческой профессии: петь, снимать кино или играть в театре. Ни одному из желаний не суждено было сбыться по наставлению мамы. Оставалось — закулисье. В итоге поначалу я стал заниматься административной работой: рассылал пресс-релизы, плохо вел социальные сети, пытался организовывать съемки, заводил контакты с журналистами и старался сделать так, чтобы меня не выгнали. Кстати, первый журналист, с которым я познакомился, был музыкальный критик Вадим Гуру Кен Пономарев. Музыка в итоге стала моим хобби.
Когда мне было 17 лет, я провел первую небольшую пиар-акцию в сфере шоу-бизнеса, организовав фотосессию в журнале «Отдохни» для певицы Варвары. Пригласил журналистов к ней домой: интересно было показать, как она живет, сколько комнат в квартире, какой там ремонт. Тогда я получил 15 000 рублей за месяц работы.
Первой полноценной акцией, которую я провел без посторонней помощи, стало привлечение внимания к празднованию Дня Победы в 2014-2015 годах. Мероприятие проходило в одном закрытом коттеджном поселке на юге Москвы. Сложность состояла в том, что журналистов априори не мог заинтересовать какой-то местечковый праздник в Южном Бутово, когда по Тверской идут настоящие «катюши». Мы приняли решение заказать танк Т-34, но чтобы о нем написали газеты, пришлось уточнить, что «тридцатьчетвёрка» принимала участие в освобождении Донбасса в 1943 году. На тот момент это было очень медийное слово в СМИ, поэтому к нам приехало множество телеканалов и газет. В следующем году мы повторили успех, но сообщили СМИ об уникальной находке — настоящей зенитной установке с линии обороны Москвы, которая защищала эту деревню во время войны.
Вспоминая мою детскую мечту, могу сказать, что иногда в «закулисье» может быть даже интереснее, чем на сцене.
Источник:
