Яромир Романов / Znak.com
Журналист Леонид Парфенов представил в Екатеринбурге на площадке Ельцин Центра первую часть своего нового двухсерийного документального фильма «Русские грузины», он об исторической роли грузин в российской и советской политике. После показа кино Парфенов ответил на несколько вопросов Znak.com про Иосифа Сталина, которому в фильме уделено много внимания, репрессии, акции протеста, а также объяснил, почему его задевает предложение властей внести поправки в Конституцию и зачем, по его мнению, нужна сменяемость власти.
— Сейчас много обсуждений и спекуляций вокруг имени Сталина. В том числе уже стало обыденным делом сравнивать современную Россию с периодом репрессий, в частности, 1937 года. Как вы считаете, такое сравнение оправдано?
— Нет. Тоталитаризм и авторитаризм — это все-таки разные вещи. Сейчас, например, государство не является монополистом на работу. При Сталине государство было единственным работодателем, единственным владельцем жилья. Все-таки сейчас ситуация другая. Мой прадед был расстрелян в 37-м году, у меня есть дело, в протоколе написано: «вынашивал террористические намерения в отношении вождей советской власти». Представляете, в деревне Йорга Череповецкого района он «вынашивал террористические намерения в отношении вождей советской власти»? Не надо рассказывать про 37-й год чуть что.
— Прошлым летом на митинге в Москве вы цитировали рэпера Face, заменив в его треке юмориста на журналиста: «Gold on my wrist, я журналист. Пошутил не так — и ты попал в blacklist. Государева немилость, хоть я вроде бы и чистый. Небо — самолетам, а цензура журналистам». Вы в своей работе сейчас чувствуете цензуру?
— Нет, я сам по себе, я сам себе СМИ. На том митинге я говорил не столько про цензуру, сколько про другие вещи.
Мне представляется ситуация, когда молодежь выходит и говорит, что она не хочет жить так, как живет сейчас, и она не согласна с теми правилами жизни, которые есть. Я считаю, что пожилые правители страны заедают чужой век. Этот век уже должен принадлежать новым поколениям, исповедующим другие ценности. А люди, которые возглавляли комитет комсомола Ленгосуниверситета, когда я там учился 40 лет назад, они мне-то надоели в качестве вождей. Не долго ли Александр Бастрыкин и Валентина Матвиенко сопровождают меня по жизни с тогдашней комсомольской организации?
Яромир Романов / Znak.com
Вопрос сменяемости и ротации власти — это вопрос не о том, что надоело это лицо, и даже не вопрос новой политической программы. Это прежде всего вопрос перемены времени и вызовов времени, на которые должны отвечать новые поколения с другими подходами, а не люди, которые так и не научились толком пользоваться интернетом. Впрочем, пользование интернетом не помешало [Дмитрию] Медведеву быть таким же бесцветным, застойным правителем.
— В Москве 29 февраля будет марш Бориса Немцова, один из главных лозунгов которого как раз требование сменяемости власти. Вы поддерживаете эту акцию?
— Меня не будет в Москве, но я ходил на марш, когда бывал в Москве [во время его проведения]. Я знал Бориса, мы были на «ты», общались. Как можно не быть против того, что у стен Кремля убивают общественного деятеля? Не говоря уже о том, что это бывший вице-премьер, бывший губернатор, бывший лидер фракции в Госдуме. Это нонсенс, ЧП, позор и шок для любого общества в любой стране должен быть.
— В этом году участники марша также планируют высказать свое мнение по поправкам в Конституцию. По этому вопросу есть много разных мнений. Алексей Навальный, например, вообще говорил, что ее не надо защищать. Вас задевает намерение менять Конституцию?
— Задевает, потому что это какая-то манипуляция. Никто же не понимает смысла, причину никто не объяснил. Говорят, таково требование жизни. Кто бы мне указал на какое-то требование жизни, которое заставляет записывать Госсовет в Конституцию. Как были у него невнятные функции, так и остаются невнятные функции. В стране есть единственный политик, и вот предлагают расписывать, как он что-то согласовывает или консультируется с Советом федерации. Что это?
Яромир Романов / Znak.com
В этом смысле это все, конечно, ничего не меняет. Понятно, что мы останемся в том же персоналистском правлении и это какое-то квазизаконное оформление некой властной конфигурации, которая, очевидно, будет в 2024 году, но которую никто все равно не понимает. К чему клонят-то? То есть клонит. Потому что я уверен, что и господа [сенатор Совета федерации Андрей] Клишас, [депутат Госдумы Павел] Крашенинников, и прочие, которые с умным видом эти поправки юридически формулируют, не понимают целеполагания всей этой истории.
Но само это манипулирование все равно вызывает у меня чувство протеста, потому что затеяна кампания, смысл которой неясен. Но при этом делают вид, что она легитимизирована участием всех, кто вносит какие-то изменения, будет как-то голосовать и так далее. Это все равно не безвредно. Это часть какого-то цинизма: «Мы им чего-то такое расскажем, и мы точно знаем, что мы соберем и явку, и голоса „за“». Мне это не может нравиться. Я вижу в этом часть имитационной демократии. Как будто бы тут что-то рассматривается, как будто принимается какое-то решение и как будто бы это действительно одобрено избирателями.
— Со стороны кажется, что по сравнению с 2011 годом вы снизили политическую активность. Это действительно так?
— В 2011 году была одна ситуация, сейчас — другая. Например, тогда у меня YouTube не было, я не высказывал в «Парфеноне» (канал Леонида Парфенова на YouTube — прим. Znak.com) свою точку зрения, а теперь я это делаю почти каждую неделю.
У меня нет никаких задач: сейчас я здесь усилю свою политическую гражданскую активность, а сейчас — ослаблю. Я не общественный деятель, я не могу призывать никого ни к чему. Но если у людей есть настроение, которое я разделяю, я готов высказываться, потому что комментировать — это часть моей профессии. Я участвую в акции «Сядь за текст» с Oxxxymiron, в других акциях. Но ничего специально устраивать сам я не могу и не хочу. Это не моя работа, и мне это не свойственно. Это вопрос в том числе личного гражданского общественного темперамента.
— Во время общения со зрителями после показа первой серии «Русских грузин», помимо русских евреев и грузин, вы упомянули русских немцев в качестве нации, которая сыграла большую роль для истории России. Следует ждать кино «Русские немцы»?
— Следует ждать второй серии «Русских грузин». Я не живу госпланом, у меня ничего не расписано по 2024 год и далее.
Хочешь, чтобы в стране были независимые СМИ? Поддержи Znak.com
Источник:
