Как искусственный интеллект изменит российскую бюрократию, власть и экономику. Интервью

Octavio Jones/ZUMAPRESS.com

В октябре президент России Владимир Путин утвердил национальную стратегию развития искусственного интеллекта (ИИ) до 2030 года. Сможет ли Россия наконец преодолеть нефтегазовую зависимость с помощью искусственного интеллекта, во сколько обойдется реализация этой стратегии, насколько серьезно будет мешать бюрократия ее внедрению и приведет ли искусственный интеллект к усилению контроля за гражданами со стороны государства? На эти и другие вопросы в интервью Znak.com ответил директор по науке и технологиям Агентства Искусственного Интеллекта, автор книги «Искусственный интеллект», один из экспертов, готовивших материалы для разработки Национальной стратегии развития искусственного интеллекта — Роман Душкин.

«Гонка вооружений уже началась в области „подрывных технологий“»

— На ваш взгляд, своевременно ли правительство России разработало и приняло эту стратегию? Ведь тема искусственного интеллекта началась не сегодня и не вчера, а еще во второй половине прошлого века. 

— Честно говоря, немножко запоздали, потому что технологическая «гонка вооружений» началась в 2017 году, а может быть, даже чуть раньше. А с другой стороны, можно было бы учесть плюсы и минусы всех тех стратегий, которые уже разработаны развитыми странами, и на их основе составить свою. К сожалению, этого сделано не было. 

— Вы считаете, что началась «гонка вооружений»?

— Да, несомненно. И об этом уже говорят во всем мире без обиняков. Гонка вооружений уже началась в области так называемых «подрывных технологий». К ним можно отнести квантовые технологии (особенно квантовый компьютер), нанотехнологии, биотехнологии, космические технологии и, конечно же, искусственный интеллект. Ни для кого уже не секрет, что то государство, которое первым освоит этот набор, фактически станет властелином мира.

— То есть наше руководство проморгало очередную технологическую революцию?

— Нельзя сказать, что проморгало именно технологическую революцию, так как она еще не произошла. Но наш бюрократический аппарат инертный, как и любой другой. Что-то уже случилось, а они потом задним умом начинают думать. В итоге среагировали, как смогли. Я сомневаюсь, что наши чиновники собирались посмотреть, что будут делать другие страны, а потом на основании этого сделать выводы и пойти своим путем, учтя все грабли, на которые наступили другие. Скорее всего, это просто обычная бюрократическая неповоротливость и недальновидность.

— Все ли вас как специалиста устраивает в конечной версии стратегии развития ИИ?

— Над этим документом работало несколько экспертных групп. Результатом труда экспертного сообщества стал большой документ, из которого потом нужно было составить стратегию. Мы закончили свою работу еще в мае текущего года, к Питерскому экономическому форуму. Планировалось, что именно там этот документ будет принят. Но наша работа ушла в Сбербанк, потому что именно он был исполнителем по этой работе. Сбербанк так ничего и не выпустил к форуму. И только в октябре из его недр вышел документ, но он оказался, по некоторым оценкам, на уровне школьного реферата. Из тех экспертов, кого я знаю, большинство были разочарованы. Похоже, что наша работа оказалась сделана зря. Меня утешает единственная мысль, что это некая военная хитрость. То есть наша экспертная работа все-таки была проделана не зря, наш документ с глубоким уровнем экспертизы будет использоваться при реализации стратегии. А для вида был принят другой документ — поверхностный.

— Согласно стратегии, до 15 декабря должны быть внесены изменения в национальную программу «Цифровая экономика». Что это за изменения?

— До конца года должен быть разработан национальный проект «Искусственный интеллект», в основу которого будет положена данная стратегия. В нем будет разработана «дорожная карта», комплекс мероприятий, все, что составляет сущность национального проекта. Надеюсь, что с будущего года начнут выделять деньги, чтобы развивать это направление. 

«Бюрократия уже является тормозом для развития ИИ и вообще внедрения новых технологий»

— Многим кажется, что ИИ — это роботы или системы, превосходящие по уровню развития человека. Например, как система «Скайнет» в фильме «Терминатор». Но каковы возможности реального искусственного интеллекта?

— Меня всегда раздражает, когда используют термин «искусственный интеллект» в значении некоего искусственного существа, которое превосходит человека. Искусственный интеллект — это название междисциплинарной научной области. Целью исследований в этой области является познание нашего собственного интеллекта. Мы не можем залезть в черепную коробку, поковыряться там скальпелем или электродами и узнать, почему этот кусок мяса под названием «мозг» генерирует разум, интеллект и сознание. В мозге ничего нет, кроме нейронов и различных вспомогательных клеток. Соответственно, была придумана идея: давайте высшие когнитивные функции человека — память, восприятие, воображение и другие — будем моделировать на компьютере. И на основании таких моделей мы будем изучать природу нашего собственного разума. Так и началось это направление в 1956 году. Возник термин artificial intelligence, который перевели на русский, как «искусственный интеллект». Потом в процессе исследований было разработано много методов для решения когнитивных задач. 

Например, распознавание образов или различные методы обработки естественного языка. Они начали применяться в различных задачах, где раньше использовалась только сила интеллекта человека. Например, видеоаналитика. Видеокамера смотрит на сцену и распознает на ней какие-то инциденты, например драку. Соответственно не нужно сажать человека, который смотрит в экран монитора и ждет, когда на кадре будет драка. 

Lisa Ducret/dpa

— Где в реальной экономике вы видите внедрение ИИ?

— В первую очередь там, где осуществляется рутинный умственный труд. Из раза в раз одни и те же операции, требующие задействования когнитивных функций человека. Это прежде всего касается таких профессий, как бухгалтер, экономист, финансист, юрист, водитель, вообще операторы сложных машин, полицейские, охранники, даже военные. Чуть позже за ними пойдут врачи, учителя, продавцы в магазинах. Такие профессии нельзя автоматизировать без ИИ, как это было сделано с рабочими на конвейере в прошлом веке. 

— В этой стратегии не возникает противоречий с другими направлениями нашего государства, например, национальными проектами «Образование» или «Здравоохранение», которые как раз призваны повысить статус профессии педагога и медика? Или вы говорите о далекой перспективе? 

— Помните про «три К». Самыми массовыми профессиями начала XX века были конюхи, кузнецы и кучера. Лошади были ведущей силой в экономике. Да, был еще пар, но тем не менее. Где все эти профессии сейчас? Лошадей столько нет, чтобы обеспечить такое количество специалистов в этой сфере. Но главное — профессий стало намного больше, чем тогда. То же самое будет в будущем. С каждым новым технологическим укладом появляются новые профессии. И их количество намного больше, чем старых. Так что каждому найдется дело по его желаниям и возможностям. 

— Как быть с бюрократическим аппаратом? Ведь его тоже придется сократить. Однако если в российских реалиях именно он отвечает за внедрение ИИ, то значит он и будет его тормозом. Не видите ли вы здесь противоречия?

— Бюрократия уже является тормозом для развития ИИ и вообще внедрения новых технологий: распределенных реестров (блокчейнов), новых материалов и так далее. Бюрократия придумывает всякое нормативное регулирование, программы стратегий, оценку мероприятий для реализации программы стратегий и тому подобные закорючки, основное предназначение которых — обосновать важность и необходимость самой бюрократии. Для всего этого тратятся тонны бумаги, выпускается бесконечное количество никому не нужных документов, которые никто никогда не читает. Но я уверен, что на смену нынешней бюрократии придет бюрократия рациональная. Бюрократия может быть легко автоматизирована с помощью технологий ИИ. Естественно, при этом часть бюрократии будет сокращена. Но эта часть сегодня, по сути, ничем и не занимается, кроме как перекладывает бумажки с одного стола на другой. Новая рациональная бюрократия будет работать не ради самой себя, а ради развития общества. 

В частности, сегодня мы в Агентстве Искусственного Интеллекта разрабатываем решение для персонификации населенного пункта при помощи когнитивного агента, который будет на себя брать все задачи взаимодействия с любыми акторами: физическими лицами, юридическими лицами, государственными органами. Это позволит категорически ускорить процессы, необходимые для отработки обращений в органы государственной власти, а сам такой когнитивный агент станет единой точкой входа для любых обращений.

Long Wei/ZUMAPRESS.com

— Как устранить противоречие между внедрением ИИ в госаппарате и интересами бюрократии? 

— Вот тут я ничего не могу сказать. Вся история внедрения новых технологий во всем мире всегда наталкивается на противодействие определенных слоев управленческого аппарата — обычно тех, кто находится в середине иерархии и кто хотел бы сохранить статус-кво. Я могу лишь надеться, что все будет хорошо. Естественно, для ИИ, а не для бюрократии.

— Наверняка найдется множество людей, которые скажут, что стратегия ИИ — это очередной распил бюджета с мутными результатами. Что бы вы ответили скептикам?

— Мне не очень нравится воевать с диванными экспертами, которые в своей жизни ничего серьезного не сделали. Но я одно могу сказать: ученые и инженеры будут делать свое дело. Конечно, большая часть бюджета, выделенная на реализацию стратегии, уйдет на обеспечение разной бюрократической ерунды, типа «разработки мер оценки результатов реализации отдельных шагов дорожной карты стратегии» и тому подобное. Но какая-то часть дойдет до ученых и инженеров, и будут реализованы хорошие решения. Они и сейчас уже реализуются без государственной поддержки. Но если придут какие-то дополнительные деньги, то это будет здорово.

Что касается коррупции, то в самой стратегии про конкретные деньги ничего не сказано. Бюджет будет определен в дорожной карте, которая будет являться частью национального проекта. Распределение бюджета будет происходить в рамках существующих законов. Так что туда надо смотреть насчет коррупции, а не на стратегию.

— Что касается бюджета, то, по вашей информации, о каких суммах идет речь?

— На всю программу «Цифровая экономика» выделяют порядка 2 трлн рублей на следующие пять лет. Сколько из них пойдет на ИИ, я не могу сказать. Но в составе «Цифровой экономики» девять сквозных технологий примерно равной значимости, одной из которых является ИИ. То есть можно поделить общую сумму на эти девять, и получится оценка суммы, которая будет выделена на развитие ИИ. Это примерно 220 млрд рублей. 

«Государства своими свиными рылами полезли в тонкую сущность интернета»

— Нет ли опасения, что искусственный интеллект на службе государства может стать орудием репрессий, как в киберпанк-фильмах? Да и в реальности мы уже видели на примере волнений в Гонконге, когда видеокамеры распознавали лица митингующих.

— Сама сущность государства — это подавление и репрессии по отношению к тем, кто пытается нарушить законы государства, какими бы они ни были. Поэтому государство обязательно будет использовать новые технологии для защиты себя от недовольных групп общества. В этом нет ничего удивительного, такое происходило всегда и везде.

— И какой выход из ситуации? Ученые работают в конечном счете на то, чтобы распространять массовый государственный контроль за каждым членом общества? 

— Ученые работают ради научно-технического прогресса. А в какие руки попадут технологии — это уже другой вопрос. Конечно, задумываться над этим нужно. Те, кто в свое время работал над ядерными технологиями, тоже задавались подобным вопросом. И тогда научное сообщество сделало все от себя зависящее, чтобы ядерные технологии не оказались в одних руках, чтобы в мире сложился баланс сил, который бы предотвратил развитие ядерной войны. Если кто-то начнет ядерную войну, это гарантированно уничтожит и его самого. Поэтому ядерное оружие сегодня существует как сдерживающий фактор. Я надеюсь, что ученое сообщество применит нечто похожее в области ИИ. Но как таковые технологии не являются ни злыми, ни добрыми. Это просто технологии. Задача ученых — сделать так, чтобы технологии работали на благо общества, а не против него. 

— Как может быть применен ИИ с точки зрения развития демократии и гражданского общества в противовес тому, как его может использовать государство?

— Наверняка можно применить методы ИИ, особенно в части обработки больших данных, интеллектуального анализа данных для того, чтобы обеспечить цифровую демократию. Мне больше нравится применение технологий, основанных на распределенном реестре, то есть децентрализованной базе данных, которая решает задачу обеспечения доверия между не доверяющими друг другу сторонами (часто для названия этой технологии используется термин «блокчейн»). В рамках этой технологии имеется больше возможностей для повышения открытости общества, процессов в нем и защиты от попадания информации в одни руки. Технологии ИИ тоже можно для этого использовать.

Zhang Tao/ZUMAPRESS.com

— Нет ли противоречия в том, что сейчас в России есть тренд по ограничению интернета, в то время как ИИ подключен к интернету и связан с ним?

— ИИ начал развиваться задолго до интернета, поэтому не стоит так однозначно связывать его и интернет. Но другое дело, что попытки нарушить устоявшуюся информационно-коммуникационную инфраструктуру, создать барьеры в цифровом обществе являются вредом для научно-технического прогресса в целом. Почему так происходит? Государства жили отдельно на физической земле. У них там есть свои границы, пограничные службы, вся эта атрибутика, которая пришла из Средневековья, когда были феодальные наделы и каждый феодал сидел со своей маленькой армией и охранял свой кусочек земли.

Прошли столетия, и появился интернет. И порядка 20 лет в нем не было никаких государств, он саморегулировался. Были самостоятельно организовавшиеся консорциумы, типа W3C, который занимался регулированием технологий. Не каким-то «правовым регулированием аспектов деятельности в информационно-коммуникационных сетях», как это у бюрократов принято называть на их странном языке. А осуществлялось техническое регулирование, создавались стандарты технологий, стандарты протоколов и так далее. Как таковых государственных границ в интернете нет. Да, есть домены с привязкой к странам, но никто никому не может запретить зарегистрировать сайт с привязкой к домену другой страны. Например, есть тихоокеанское островное государство Тувалу и его домен пишется как tv. Многие компании в мире, связанные с телевидением, регистрируют свои сайты с этим доменом, и это стоит каких-то больших денег. И экономика этого государства обогатилась за счет продажи доменов.

Интернет — это глобальная свободная среда. И государства внезапно осознали, что сами они живут на физической земле, а где-то там у людей есть свобода, демократия, самоопределение и самоорганизация. «Черт, так не должно быть», — воскликнули они. И государства своими свиными рылами полезли в тонкую сущность интернета со своим извечным желанием все зарегулировать, прикрываясь, естественно, всякими благими намерениями типа борьбы с терроризмом. Им хочется взять под контроль среду, которая четверть века никем не контролируется. Но у них ничего не получится, потому что они не знают, как все это устроено. Физически можно перерубить кабель, но я надеюсь, что Илон Маск запустит свою группировку спутников и не даст разрушить эту глобальную коммуникационную среду. 

— Вы такими заявлениями не пугаете бюрократию?

— Да она сама кого хочешь испугает. Но бюрократия — это же тоже люди, которые сидят и делают свою работу. Некоторые из них — грамотные специалисты и хорошие люди. Просто они винтики в системе. Но с каждым человеком возможно работать персонально.

— Один из таких бюрократов, министр экономического развития Максим Орешкин на днях заявил, что Россия пока не готова внедрять ИИ. Цитирую: «Готова ли российская экономика или другие отдельные сферы государства к применению ИИ? Абсолютно нет. Вот тот диагноз, который мы имеем сейчас». Нам чего-то не хватает для внедрения ИИ?

— Наверное, Максиму Орешкину референт что-нибудь сказал, а он решил это озвучить на людях. Если же он имел в виду, что мы сидим на нефтегазовой игле и нет стимула внедрять ИИ в нашей экономике, то это просто стереотипы. У нас все нормально с экономикой. Есть сырьевой сектор, а есть сектор высоких технологий.

— В каких секторах российской экономики нужно как можно быстрее внедрять ИИ? 

— В муниципальном и государственном управлении. У нас в России одна из самых лучших систем электронного государства, это даже признано ООН. В частности, московская система автоматизации муниципальных сервисов, основанная на сети многофункциональных центров (МФЦ), занимает первое место в мире. Но, несмотря на то что куча разных муниципальных органов была сведена в МФЦ, до сих пор гражданам тяжело общаться со всем этим. Все это нужно упрощать за счет ИИ. И тогда ИИ будет постепенно распространяться во все остальные сектора экономики.

Роман Душкин

— Так в итоге, благодаря ИИ, мы слезем с «нефтяной иглы», о чем так много говорят экономисты? Или ИИ останется лишь одним из секторов экономики, причем не передовым?

— Когда слышу заявление, что Россия является сырьевым придатком Запада, то я спрашиваю, а почему не рассматривать Запад как технологический придаток России? Мы живем в глобализированном мире, каждое государство и регион делает то, для чего он лучше всего предназначен. Если в Югре много нефти, значит, ее оттуда нужно выкачивать. Не нужно себе ставить задачу слезть с «нефтяной иглы», потому и сам мир не собирается с нее слезать. Мировая экономика устроена так, что мы в ближайшие полвека не сможем обойтись без углеводородов. Да, развиваются альтернативные источники энергии. Но пройдут еще десятилетия, прежде чем все машины будут ездить на электричестве. То, что у России такие серьезные запасы нефти, это большой плюс. Единственное что — мы должны это использовать во благо нашего общества, а не Африку кормить в очередной раз. При этом и с высокими технологиями у нас все нормально. Не нужно думать, что мы сырьевой придаток и здесь живут миллионы слаборазвитых туземцев, которые копаются в нефти. Ну это же не так.

— К чему мы придем в результате реализации стратегии? ИИ станет неотъемлемой частью нашей повседневной жизни?

— Что будет в 2030 году, никому неизвестно. Луна может расколоться и произойдет сценарий, который описан в книге «Семиевие» Нила Стивенсона. Помните, что было десять лет тому назад в 2009 году? Сравните с тем, что есть сейчас. Огромное количество новых разработок, изобретений, технологий, которые не прогнозировал ни один футурист. Технологии развиваются настолько стремительно, что через год мы можем оказаться на Луне и там будет построена база. А в 2030 году мы можем спутники Юпитера колонизировать. 

Источник: znak.com

Добавить комментарий